"С музыкой Рихтера я познакомился очень давно, - рассказывает Бруно Монсенжон в интервью Московскому радио. - Первый концерт, на котором я присутствовал, был в Париже, в 1966 году. Огромный зал был забит битком, а еще добавили стулья на эстраде, и как раз так получилось, что я сидел рядом с роялем и вышел Рихтер. Еще стоя он сыграл первые ноты, но с такой силой, была такая атака, что рояль отодвинулся и порвало струну. Но он продолжал выступление, закончил сонату Прокофьева, он вернулся в кулисы, струну поменяли. И Рихтер не продолжал программу, а сразу же исполнил ту же сонату на настроенном инструменте. Это произвело на меня очень сильное впечатление. А лично мы познакомились в начале 70-х. А совсем близко - во время его фестиваля в Туре. Каждый год он собирал там своих друзей и играл камерную музыку. Я впервые был там с венгерским пианистом Золтаном Кочешем, и мы там играли вместе. Я переводил для Кочеша и для Рихтера - с английского на русский. Так что мы постоянно общались. Он часто репетировал у меня дома... В последний раз мы с ним работали в 84 году. В начале 90-х у меня появилась мысль снять этот фильм. Это была моя мечта..." Но уговорить Рихтера сниматься Монсенжону удалось далеко не сразу. Рихтер не выносил публичности, и "разговорить" его было непросто; чтобы добиться разрешения на аудиозапись и съемку, Рихтера приходилось убеждать, "точно ребенка, которого усаживают в зубоврачебное кресло и пытаются успокоить, уверяя, что он ничего не почувствует, но тем самым лишь усиливают его страх". "Он ненавидел позировать и испытывал отвращение к любой саморекламе", - рассказывает Монсенжон. Тем удивительнее то чудо, которое удалось французскому музыковеду. Рихтер доверился ему, потому что увидел в нем не только талантливого музыканта и литератора, но, что самое главное, порядочного человека. И вполне определенно можно сказать, что Монсенжон ожидания Рихтера оправдал вполне. Бруно Монсенжон был достаточно известен в музыкальном мире и до встреч с Рихтером. Скрипач по образованию, человек необычайно разносторонних интересов, он прославился тремя прошедшими по всему миру фильмами о Гленне Гульде, лучшем за весь ХХ век исполнителе произведений Баха, а также фильмами и книгами о Иегуди Менухине, Дитрихе Фишере-Дискау, Давиде Ойстрахе и других знаменитых музыкантах. Монсенжон великолепно знает музыку, а также русскую культуру и язык, который решил выучить после того, как в детстве услышал игру Давида Ойстраха. Три года, до самой смерти Рихтера, Монсенжон вел аудиозаписи и видеосъемку разговоров с великим пианистом. На этом материале и был создан фильм, ставший сенсацией. Человек, которого мы знали совершенно с другой стороны, перед камерой делился самыми неожиданными суждениями о музыке и музыкантах. Потрясенный искренностью гениального музыканта, Монсенжон даже чуть было не поддался искушению назвать фильм <Рихтер невинный> или даже <Рихтер - идиот>. Подробнейшие дневники Рихтера, которые тот вел на протяжении четверти века (с 1970 по 1995 год), и его беседы с автором фильма стали основой литературной исповеди маэстро, изданной Бруно Монсенжоном после выхода фильма. Все записи, оставшиеся "за кадром", также вошли в книгу. Во Франции, Великобритании, США и Японии литературная исповедь Святослава Рихтера пережила уже не одно издание и всякий раз расходилась моментально. А недавно вышедший русский вариант его книги - наиболее полный из всех уже имеющихся: в него вошло все, что только поддавалось расшифровке, с рихтеровской орфографией и пунктуацией. Кстати, и телеверсия фильма <Рихтер непокоренный> впервые была показана именно в России: такое решение было принято еще во время создания фильма по инициативе вдовы музыканта Нины Дорлиак. Когда скончался Святослав Рихтер, кто-то из журналистов написал в некрологе: "Через таких людей человечество общалось с Богом". Фильм и книга Бруно Монсенжона помогают нам понять одного из таких великих посредников. |
,